К Снегурочке на огонёк

В сказочный лес пришёл синий вечер. Маковки елей дотягивались до любопытных звезд и щекотали их, а звёзды смеялись, рассыпая вокруг себя яркие белые лучики.
Лес не спал. Он мечтательно смотрел в небо и молчал, вздыхая, поскрипывал стволами столетних деревьев. В рощице елей, спрятавших свои колючие лапы в снежные муфты, стоял небольшой теремок. Красивые башенки, невысокое крылечко, резные ставенки и разноцветные стёклышки в освещённых окошках украшали его. Покатая крыша теремка выглядывала из-под снежного покрывала и, казалось, сама удивлялась тому, что оно не сползает.
Разноцветные огоньки освещённого окна падали на старую корягу, торчавшую у самого крыльца. Коряга качнулась, потопталась на месте и оказалась лесным человечком с веточками вместо рук и ног, забавным, вздёрнутым вверх сучком вместо носа.
— Не спят ещё. Хорошо. Отдохну у Снегурочки, — прокряхтела «коряга», заботливо поправив заломившуюся веточку маленькой ёлочки, уснувшей возле крылечка.
Тук. Тук. Тук.
— Кто там? — раздался приветливый голосок.
— Кто там? Кто там? — хором запищали следом.
— Я это. Я, Леший. Чего всполошились-то? — напустив суровость в голос, ответил Леший.
Дверь открылась. Яркий свет вырвался из открытой двери, но испугавшись, тут же упал рядом, осветив только ступени крылечка. В дверях стояла красивая голубоглазая девушка. Её светлые волосы были заплетены в длинные косы, почти касающиеся пола. На нежном лице светилась добрая улыбка.
— Заходи, дедушка Леший, — радостно пригласила она.
— И не хмурь брови! Мы же тебя знаем! — запищали два пушистых зайчика, выкатываясь из глубины горенки. Зайцы сворачивались в клубочки, откатывались назад, останавливались, разворачивались, смешно хлопали ушками, подпрыгивали и вновь превращались в пушистые белые шарики.
Леший посмотрел вокруг, и от удивления поднял покрытые сухим мхом брови. Всегда прибранная горница была не похожа на себя. Спинки стульев, стол, скамьи исчезли под одеждой Снегурочки. Сундуки пораскрывали свои рты, хвастаясь друг перед другом, у кого больше шубок, муфт, варежек. Вся одежда Снегурочки была белоснежной. Сначала Лешему показалось, будто в теремке рассыпали белый снег.
— Что это? — Леший прокашлялся. — Что это у вас творится?
— Я, дедушка, к Новому Году готовлюсь. Наряд себе выбираю. Или запамятовал? Завтра праздник в нашем лесу!
— Как же, забудешь с вами. Кто полянку-то с самой красивой елочкой нашёл?
— Ты, дедушка. Садись, отдохни. Устал за день от своих забот. Мы тебя угостим…
— Снегом и льдом, — садясь, вздохнул Леший. — С прошлого раза горло болит от снежного суфле с карамельными сосульками.
— Что ты, дедушка! Мы тебе горячего чая нальём!
— Да уж… Не нужно мне сладостей. Не люблю я их. Несите чай, лопоухие. Да сами не обожгитесь!
Снегурочка вежливо пригласила Лешего к столу, переложив свои наряды на сундуки. Когда чашка горячего чая с чудесным ароматом смородины оказалась у Лешего, он устало прикрыл глаза и снова спросил:
— Ну, так чего выбираете-то? У тебя Снегурочка, выбирай не выбирай, всё одного цвета — белого.
Снегурочка осторожно достала из сундука красивый венец и заулыбалась.
— Конечно белого, дедушка. Ведь как про меня в народе говорят?
— Как?
— Образ застывшей воды…
Венец с восемью лучами озарил комнату разноцветным сиянием. Искорки стремительно рассыпались во все стороны, словно в головном уборе Снегурочки включилась лампочка. Леший прищурил один глаз.
— Красота какая! И не скажешь, что изо льда. Но лёд на голове носить!.. Может, и красиво, но по мне лучше шапка, — отогреваясь, заметил Леший.
— Что ты, дедушка! Изо льда на венце только лучики граненые сделаны! А сам он из белой парчи, жемчугом и серебром вышит. Шапочки и кокошники я, дедушка, не ношу. Только венец мою голову на празднике украшать должен.
— А если шапка на голове, значит Снегурочка, — пропищал один зайчик, — НЕ НАСТОЯЩАЯ! — подхватил его ушастый друг.
— Да? Не знал, — с удовольствием прихлёбывая чай, ответил Леший.
Снегурочка аккуратно положила венец на стол и стала набрасывать на руку сарафаны. Один из белого велюра, другой из белого бархата, третий из белого шёлка. И вот Снегурочка склонила голову, залюбовалась. В её руках заискрился белоснежный сарафан из парчи, вышитый серебряными узорами. Качнётся ткань, пробегут по узору огоньки. Рукава, воротник и подол подбиты лебяжьим пухом, от самого горлышка бежит дорожка круглых прозрачных пуговок из горного хрусталя.
— Нравится тебе, дедушка?
— Да… Ишь ты! — закряхтел Леший. — Не звёзды ли к тебе на одежду от смеха попадали? Расхохотались они сегодня что-то.
— Это льдинки сверкают, — Снегурочка поднесла сарафан поближе, и у Лешего замелькало в глазах от крошечных блёсток, стремительно бегущих по белому полю.
— Вот его и надену, если всем нравится.
Зайчики согласно закивали. Снегурочка ласково погладила своих помощников по пушистым спинкам.
— И вот эту шубку с муфточкой не забудь! — забеспокоились зайчата.
— Забудешь тут, такой моро… — прокряхтел Леший и хотел поставить пустую чашку на ледяной стол, но тут же схватил её назад. — Фуф! Успел! А то, в прошлый раз, помню, растаял твой стол под моей чашкой, Снегурочка.
Девушка засмеялась звонким весёлым смехом.
— Помню, дедушка! Но сейчас чашка твоя пуста, а стол я водой залила и заново заморозила.
— Всё, пора мне. Завтра на празднике увидимся. Мне ещё с болотными огоньками договариваться, чтобы ёлочку украсили.
Леший поставил чашку, встал и пошёл к выходу, но остановился:
— Значит одежда только белая и на голове венец с восемью лучами?
— Красивая вышивка с жемчужинами, ажурное кружево, белая муфточка, белые сапожки и белые варежки, — подхватили зайчата.
— Иначе, значит, ненастоящая?
— Значит, помощница моя пришла, — мило улыбнулась Снегурочка.
Леший открыл дверь и, попрощавшись, ушёл в темноту. Только глубокие следы на снегу ровной цепочкой легли от самых ступенек теремка к заснувшему в ожидании праздника лесу.

Об авторе 439947025.jpg