Сказка про Комара Комаровича и Комариху Комаровну

Давным-давно… А, может быть и недавно. На лесной опушке, у тихого озера жил да был Комар Комарович. Маленький такой, серенький, но зато усатый – приусатый. За красоту усов прозвали его комарихи с лесной опушки Комар Комарович Ветвистые Усы. Так хороши были эти усы, что все комарихи готовы были лететь за ним хоть на дальний края леса. Только Комар-Комарович так своими усами гордился, что на знакомых комарих и смотреть не хотел. Больно толстые они да грубые. А главное, - каждую неделю краснеют и распухают. Того и гляди – лопнут. Не понимал такого Комар-Комарович. Да и как ему это понять, если сам он ничего кроме нектара цветочного в хоботок не брал?!
Так оно и шло, пока не разглядел однажды Комар-Комарович среди старых, дородных Комарих, - Новенькую. Маленькую, худенькую, серенькую. Увидел её Комар-Комарович, и глаз отвести не может. Уж такая она нежная, такая хрупкая, почти прозрачная. А Новенькая чуть на Комара-Комаровича взглянула, - совсем бледная от смущения стала. Больно усы у Комара-Комаровича хороши: густы, ветвисты, - истинная сеть для крошечных, комарихиных сердец!
Комары – не людям чета. Им приданное собирать да меда с брагами ставить без надобности. Обвенчались Комар-Комарович с Комарихой-Комаровной под весёлый звон колокольчиков с опушки и стали жить-поживать в любви и согласии. День живут, два живут…
Любуется Комар-Комарович на свою суженную и налюбоваться не может. Уж такая она хрупкая, такая нежная! На солнышко – ни ногой. Обгореть боится и покраснеть. Кормится только вечерним туманом. Даже нектара цветочного в хоботок не берёт. Больно для неё эта пища груба.
Так два дня минуло. На третий день просит Комариха-Комаровна Комара-Комаровича:
-Ах, супруг мой разлюбезный, Комар-Комарович Ветвистые Усы, отпусти ты меня на вечерней зорьке к светлому озеру сладким туманом подышать, на светлом месяце погреться.
Не стал спорить Комар-Комарович. Отпустил супругу разлюбезную на лесное озеро. Под утро вернулась Комариха-Комаровна, но какая! Вся красная, распухшая. Испугался Комар-Комарович, спрашивает:
-Ах, супруга моя разлюбезная, ты ли это? Что с тобой приключилось?
-Разлюбезный супруг мой, Комар-Комарович, - плачет Комариха-Комаровна. – Не убереглась я, бесталанная. Разлакомилась сладким туманом с лесного озера и не заметила, как светать стало. Обожгли меня первые рассветные лучи, разукрасили в цвета неприглядные. Болит моя головушка, ломит ноженьки, печёт тело нежное…
Пожалел Комар-Комарович супругу свою. Не стал более ни попрекать, ни расспрашивать. Стали они жить по-прежнему. Душа в душу. День прошёл, другой прошёл, неделя пробежала. Стала Комариха-Комаровна как и прежде: тоненькая, серенькая, прозрачная. Разве что немного подросла. Ну, да на это Комар-Комарович не смотрит. Любит он свою супругу по-прежнему.
Миновало ещё три дня. Опять просится Комариха-Комаровна на вечерней зорьке к лесному озеру сладким туманом подышать. Задумался Комар-Комарович, но так сладко упрашивала его супруга, что не устоял он, отпустил.
Улетела Комариха-Комаровна на светлое, лесное озеро, а Комар-Комарович места себе не находит. Как она там? Нежная, хрупкая. А комарихи с опушки тут как тут. Окружили они Комара-Комаровича и давай сладкими голосками расспрашивать:
-Ах, Комар-Комарович Ветвистые усы, что же такой грустный?
-Ах, комар-Комарович, что же ты такой печальный?
-Ах, Комар-Комарович, где же твоя супруга разлюбезная? Хрупкая, нежная да верная?
-Не иначе она на лесное озеро полетела?
-Наверно, в вечерней росе искупаться решила?
-Или ночным туманом подышать?
-Ничем другим ведь она не питается…
Рассердился Комар-Комарович на докучливых комарих:
-Прочь летите, лживые сплетницы! Моя супруга не вам, грубым да горластым, чета!
Засмеялись Комарихи:
-Ах, ах, нежная?
-Ах, ах, неужели? – но разлетелись. А Комар-Комарович всю ночь себе покоя не находил. Всё о супруге своей разлюбезной беспокоился. И было с чего. Перед рассветом воротилась Комариха-Комаровна с лесного озера и, как была, красная да распухшая, кинулась Комару-Комаровичу в ноги:
-Ах, Комар-Комарович Ветвистые Усы, ты прости меня глупую, бесталанную. Не убереглась я, забыла, что луна сегодня полная. Обожгли меня горячие, лунные лучи. Потеряла я свою красоту-нежность. Плохо мне. Болит моя бедная головушка, подгибаются ноженьки резвые, горит, печёт тело нежное…
Пожалел Комар-Комарович супругу свою. Не стал её бранить-расспрашивать, и снова зажили они по-прежнему.
Вот ещё неделя проходит да три дня минует. Начинает Комариха Комаровна опять мужа молить-упрашивать отпустить её к лесному озеру. Но Комар-Комарович прошлое помнит, Комариху-Комаровну жалеет. На другую ночь со слезами просит Комариха отпустить её. Не уступает Комар-Комарович. Лишь на третью ночь упросила Комариха-Комаровна супруга своего строгого. Слезами да поклонами разрешение вымолила.
Улетела Комариха-Комаровна. Опять окружили Комара-Комаровича комарихи с опушки. Жалеют его да смехом о здравии нежной супруги спрашивают. Сердится Комар-Комарович на докучливых комарих, а прочь не гонит, сплетницами не бранит. Видя такую слабость, комарихи пуще прежнего зудят. Не выдержал Комар-Комарович, расплакался: «Ах, злые комарихи! Всё бы вам над чужой бедой смеяться, а помочь чужому горю, - и нет вас!»
Стыдно комарихам стало, присмирели они, спрашивают: «Какое же горе у тебя, свет ты наш, Комар-Комарович, разлюбезный?» Рассказал Комар-Комарович о своей супруге. О том, как на лесное озеро она летает и какая оттуда возвращается. Снова было начали комарихи над Комаром-Комаровичем подсмеиваться, но тут самая Большая Комариха на них прикрикнула:
-Цыц, шалапутные! Хватит смешки строить! У Комара-Комаровича душа чуткая, честная. Как ему такое бесчестное дело постигнуть?!
Испугался Комар-Комарович:
-О каком бесчестном деле ты толкуешь?
-То-то и оно, - отвечает Большая Комариха, - что дело это напрочь бесчестное. Больно уж супруга твоя на лесное озеро зачастила. Уж не к полюбовнику ли?
От слов таких потемнело у Комара-Комаровича в глазах, резвы ноги его подкосились, буйна головушка наклонилась. Упал бы Комар-Комарович на сыру траву, да поддержала его комарихи под белы крылышки, освежили головушку холодной росой. Да тут ещё и Большая Комариха ему на ухо нашептывает:
-Да, не робей ты, Комар-Комарович прежде сроку-времени. Может быть, всё это мнится да чудится? А слетай-ка ты, Комар-Комарович на лесное озеро, посмотри всё сам, своими глазами. И на каком месяце твоя супруга греется, и каким туманом лакомится. А подозрения, они подозрения и есть. Только сердцу маета пустая.
И так шептала она, так уговаривала, что не устоял Комар-Комарович. Взмахнул он крылышками и полетел на лесное озеро вслед за супругой своей.
Прилетел Комар-Комарович на лесное озеро и видит: сидит на берегу у самой воды рыбак с удочкой, а вокруг него вьётся Комариха-Комаровна, разлюбезная супруга Комара-Комаровича.
-Видишь? Видишь? – шепчут Комару-Комаровичу комарихи. Они к лесному озеру за Комаром-Комаровичем незваные прилетели. – Видишь, как она вокруг него вьётся?
Услыхал Рыбак Комариху и давай от неё отмахиваться.
-А он-то! А он! – зудят комарихи. – Знать её не хочет!
Отлетела Комариха-Комаровна да и опять к Рыбаку.
-Видишь? Видишь? – не отстают комарихи. – Как она к нему льнёт, бесстыжая!
Изловчилась тут Комариха-Комаровна, села Рыбаку на губу, запустила хоботок под кожу и начала краснотой наливаться.
-Целует его! Целует! – в один голос заверещали комарихи. – Да как жарко! Аж сама покраснела!
Мутится в глазах у Комара-Комаровича от горьких слёз. Сердечко от обиды на куски рвётся. Надо же! Ведь и вправду – бесстыжая! А как клялась жарко! Как он верил ей!
Комарихи его с обеих сторон поддерживают, упасть не дают, в оба уха шепчут:
-Ах, бесстыжая!
-Ах, коварная!
-Ах, неверная!
А Комариха-Комаровна вся краснотой наливается. Вот уже и насосалась. Вот хоботок из кожи вытягивает…
Изловчился тут рыбак да как хлопнет себя по губе. Кровь так в разные стороны и брызнула…
Вскрикнул Комар-Комарович нечеловеческим голосом и упал прямо на лапки заботливым комарихам. Захлопотали те, заохали. Давай Комара-Комаровича в чувство приводить, утешать, успокаивать. А, уж успокоили они его или не успокоили, - про то не скажу. Не знаю. Потому, как на этом сказке –