На залитом ярким и теплым светом лугу рос Одуванчик.

Он был маленьким и робким, его нежно-зеленые листочки только начали удлиняться, отдаленно напоминая крупные резные листья маститого взрослого Соседа.

- Какой я маленький и неказистый, - грустно думал Одуванчик, - наверное, я никогда не стану таким большим и красивым, как мой Сосед.

Трогательная, еще не раскрытая, головка Одуванчика поникла, и листочки
неуверенно затрепетали.

- Да, - рассуждал Сосед, - какой-то хилый ты, брат, и недоросток какой-то. Невесело стоять рядом с такой непрезентабельной личностью. Ты даже пчел своим видом от меня отгоняешь.

- Ох, - безрадостно вздохнул опечаленный Одуванчик, - я и сам себе не рад. И Солнышку я, бедолага, не мил, оно все прячется от меня за твои огромные листья.

Сосед не расслышал последних слов Одуванчика, потому что он увидел симпатичную, перетянутую в поясе Пчелу, явно проявлявшую симпатию к великану цветку, который от этого внимания еще больше напрягся, распушился, ожидая долгожданной встречи.

Одуванчик, пригорюнившись, с еще большей тоской смотрел не шепчущуюся влюбленную пару.

- Да, Любовь – это волшебный Мир, и туда таких замухрышек, как я, не пускают, - заключил свои безрадостные размышления Одуванчик, опустил свой нераскрытый бутончик-головку на стебелек и уснул, так и не заметив, как последний луч Солнца послал свой прощальный поцелуй его величавому Соседу. А тот так и не взглянул на струящийся нежным светом красноватый диск и в упоении грезил о новой встрече с Пчелой.

Грустное Солнышко закуталось в темную тучку и исчезло в печали за горизонтом.

А ночью прошел Дождь. Не ураганный и мощный, срывающий свою злость на всех и вся, затопляющий большие луга и маленькие канавки, смывающий на своем пути целые дома и огромные деревья, что там уж говорить о полевых цветах.

Нет, это был другой Дождь. Да, даже не Дождь, а Дождик, нежный и теплый, как рука ребенка, играющая с новым для нее Миром.

Дождик прошептал на ушко Одуванчика волшебные слова и растаял в туманном свете зарождающейся зари.

Одуванчик улыбнулся во сне, потянулся так, что капли влаги разлетелись со смехом в стороны, и открыл глаза.
И то ли это было просто случайностью, то ли Солнышко действительно только и ждало пробуждения маленького Одуванчика, но оно вдруг тронуло первым своим теплым лучом его личико, улыбнулось ему и вдруг залило весь мир ослепительным светом.

От неожиданности и счастья и от потока мощного света бедный Одуванчик крепко зажмурил глаза и замер.

А когда он решился открыть их и осторожно посмотрел вокруг, он не узнал привычный ему Мир.

- Что за длинные и изящные листья отходят от моих корней? И куда делся мой внушительный Сосед? И откуда тут появился приземистый и низкий толстячок? И почему все высокие травинки поуменьшились? И что за темная масса появилась за ближайшим бугорком?

Он еще не осознал, что вырос, и не видел свое ярко и весело распахнувшееся Миру лицо, к которому уже подлетала великолепная и изящная Бабочка.

И они зашептались о чем-то о своем, о прекрасном.

В это утро Одуванчик понял, что такое Любовь и что такое Мир. И его прибереженная капля нежного ночного дождя бережно скатилась на поблекшее лицо пригорюнившегося Соседа.